Огромный, бородатый, многовласый байкер в цепях и коже, покупающий в супермаркете "Вискас для котят", два йогурта и цветастую бутылку детского "шампанского".
Старый бомж в переходе, ломко поющий "Ну-ка, солнце, ярче брызни!", и торопливые люди лет тридцати, кладущие в протянутую руку по десятке.
Беременная женщина с эмалированой мисочкой в руке, тяжело пересекающая пустой приморский двор навстречу беременной кошке.
Глухонемая девочка лет восьми, болтающая всеми пальцами сама с собой на ступеньках эскалатора.
Песенка на вьетнамском, доносящаяся из кабинки туалета в детской районной поликлинике.
Утка, вяло перебирающая лапами среди прочего мусора, прибившегося к берегу канала.
Запах духов "Красная Москва" на лестничной площадке по пятницам, когда к сумасшедшей старухе из шестой квартиры приходит сын.
Характерный вкус пистолетного дула.
Синий игрушечный пистолет за поясом у бомжа.
Несколько мужчин в деловых костюмах, стоящих посреди Тверской над трупом собаки.
Школьная тетрадь с изображением двух целующихся арбузов и надписью "У них есть уши, но не слышат".
Проросшая палка, торчащая из руин муравейника.
Немолодая женщина в позднем вагоне метро, вдруг громко говорящая никому: «Просто с нами уже все ясно».
Толстая девочка в ресторане, выедающая из диетического салата сыр и сухарики.
Муха, вылетающая из кармана бредущего по вагону инвалида, когда в карман бросают мелкую монету.
Вороны над тушей, оставленной на тележке у рынка. Двое клюют, один кружит.
Женщина с подбитым, почти полностью затекшим глазом, тщательно подкрашивающая губы за столиком кофейни.
Мальчик, спрашивающий у мамы в метро: "А правда, что Питер раньше назывался иначе?", получающий в ответ: "Да, Ленинград". "А почему?" - "Так проще было."
Человек лет сорока, нехорошего вида, медленно плетущийся за испуганно оглядывающейся девочкой лет двенадцати, монотонно приговaривающий: "...будь моей доченькой, будь моей доченькой, будь моей доченькой..."
Солдатик, ругающийся в метро с приземистой теткой в берете; другие пятнистые, стоящие поодаль и с испугом наблюдающие за событиями. Крики: "...муж - офицер? А я тебе говорю, раз офицер - значит, скотина! Вы говорите, он Вас не бьет, - а я говорю, бьет! И детей Ваших бьет, только Вы не знаете!"
Надпись "Христос Воскреснет!" на лежащей в луже oткрытке с пасхальным зайцем.
Старый бомж, кормящий коркой огромую стаю голубей. Женщина с пакетами, замедляющая шаг и проходящая сквозь место действия на цыпочках, чтобы никого не вспугнуть.
Пара, сидящая в бывшем "Кофе-Зене", обоим лет по тридцать пять, у нее сильно торчат зубы и на мохеровом белом свитере, чуть повыше левой груди, виднеется небольшое темное пятнышко, которое она время от времени судорожно пытается скрыть, прилизывая ворс в нужную сторону. Ее улыбка, сжатыми, что превращает ее в подобие печального клоуна, он же, очень импозантный, с наголо выбритой головой и лицом раскаявшегося пирата, произносит в темпе рэпа длинным монолог: "Ил-восемнадцать - я летал, миг-двадцать девять - летал, су-тридцать-эм-ка-эм - летал, падал, ми-восемь - летал, ка-пятьдесят - летал, су - двадцать семь - летал, падал, а-пятьдесят - летал, падал, ту-девяносто-пять - летал, миг-тридцать-один - летал..." При каждом "падал" он резко наклоняется к ней и притоптывает ногой, столик вздрагивает, она нервным движением пальцев движением заглаживает ворс.
Две дамы на рижской улице, лет по сорок пять, исполняющие "Que sera, sera" на народных инструментах - одном щипковом и одном духовом.
Человек, читающий в метро газету "За рулем".
Две девочки, делающие покупки в магазине аксесуаров; одна примеряет пояс с блестяшками, вторая дает советы и вносит поправки. Первая вдруг застывает, смотрит на подругу стекляными глазами и отчетливо говорит: "У меня чувство, что вот прямо сейчас я просто трачу время моей жизни."
Дональд Дак, происносящий в русской озвучке фразу: "Уважаемый суд! Подсудимый Дак совершил надцатого мартобря..."
Мужчина лет тридцати пяти, пригласивший пожилых родителей, очень простых, в японский ресторан. Он учит их есть палочками, потом - курить кальян. "Нет, нет, ты рот не закрывай до конца!" Маме, наконец, удается выпустить дым через нос. Хохочут и фотографируются. Отец подливает им сакэ, сын отмахивается, мама пьет маленькими глоточками.
Пара лет тридцати пяти, сидящая за двумя компьютерами в интернет-кафе. Он клепает какой-то документ, она роется в сети. Говорит ему: "Вот смотри гороскоп - сегодня для этого хороший день и завтра хороший день, говорят – вырастет гений..." Он: "Слушай, ну мы же договорились, что не в этом году."
Группа американских туристов, глазеющая на Кремль. Дама закидывает голову, прищуривается и говорит: "It looks nice."
Взрослые люди, расхаживающие в костюмах диснеевских героев у памятника Жукову. Взрослые фотографируют рядом с ними детей за небольшие деньги. Дональд Дак, заяц Багс Банни, песик Гуфи Гуф. На парапете памятника сидит Багс Банни, держа подмышкой огромную свою пороллоновую морковь, а в руке бутылку с пивом. Рядом с ним - девочка лет шести. Они беседуют, девочка болтает ногами.
Приоткрытая дверь служебного помещения в "Кофемании" на Рождественке. За дверью - шкафчики для хранения вещей персонала; девочка с хвостиком как раз изымает рюкзачок. Шкафчики, как в детском саду, помечены переводными картинками.
Старик в синем пиджаке с орденскими планками, спрашивающий в киоске газету "Советская Россия".
Немолодой человек у метро, поджидающий кого-то. Подходит большая грязная собака, смотрит за стекляную дверь. Человек, поразмыслив, отворяет дверь. Собака входит. Осматривается, поворачивется к двери мордой. Человек снова отворяет дверь. Собака выходит. Смотрит на человека, потом с тоской на дверь. Человек со вздохом открывает дверь. Собака входит, начинает озираться. Человек становится поближе к двери, чтобы было удобнее.
Плюшевая голова лося, выполненная с большим натурализмом и, как положено, прикрепленная к доске для повешения на стену.
Человек в инвалидной коляске, обе ноги в гипсе, выезжающий из дверей клуба парашютистов.
Девочка в футболке с надписью "Норд-Ост", рассматривающая на выставке фотографии Чернобыльской аварии.
Три немолодых пары, смеющие и болтающие за столиком ресторана. Дама, показывая на двух других дам: "А вы как познакомились?" "Дети нас познакомили," - отвечает одна, - "А сами развелись."
Таксист, постоянно возящий с собой крошечного чи-хуа-хуа, фыркающего на свет, когда его достают из-за пазухи,чтобы предъявить пассажиру.
Мальчик и девочка, играющие в ладошки, стоя каждый на одном из двух параллельно движущихся эскалаторов; замирающие, чтобы пропустить лампы.
Две немолодые продавщицы в круглосуточной стекляшке, в два часа ночи танцующие вальс среди ведер с цветами и декоративных целлофановых лент.
Девочка, в слезах кричащая: "Динозавр вымер!!!", когда от ее огромного воздушного шара остается только ошметок оскаленной пасти и кусок чешуйчатого хвоста.
Вращающиеся манекены, медленно поворачивающиеся к тебе спиной по мере твоего приближения к витрине.
Девочка в самолете, пытающая поднять разделяющий подлокотник, спрашивающая: «Мы помирились?» Мальчик, говорящий: «Да» и опускающий подлокотник на место.
Ветер, волочащий по асфальту черный целлофановый пакет с логотипом «Русская красавица»; мальчик в бейсболке, снимающий пакет старой «лейкой».
Тщательно накрашенная девушка в вечернем платье и с флейтой в руках, , заходящаяся надрывным хриплым кашлем в холле дорогого отеля.
Дешевая заколка тридцатилетней давности в роскошном седом шиньоне дорого одетой дамы.
Женщина, быстро закрывающая ладонью глаза мужчины, когда оступившийся пассажир, судорожно взмахнув руками, срывается с платформы под безнадежный вой тормозов.
Пожилой человек, внезапно сухими губами целующий жену в самую дужку очков в темноте почти пустого кинозала.
Двое мужчин средних лет, долго и надсадно хохочущих в ресторане над историей про собаку, загнавшую на дерево собственного хозяина; потом неторопливо молящихся, шевеля губами над густым борщом.
Старики, по окончании похорон предусмотрительно расспрашивающие представителей похоронной конторы о важных деталях.
Мужчина, старательно придерживающий волосы своей жены, пока она ест спагетти.
Телефон у девочки в кафе, вибрирующий и звонящий разными мелодиями в зависимости от входящего номера; внезапно начинающий дрожать и говорить ее собственным голосом: «А, это ты. Ненавижу тебя, ненавижу твою маму. А, это ты. Ненавижу тебя, ненавижу твою маму. А, это ты. Ненавижу тебя, ненавижу твою маму…»
Старушка, потрясенно глядящая на металлический беджик со своим именем, поднятый с пола в «Макдоналдсе».
Дама, кричащая в фойе театра: «Не курите! Тут должен быть храм, а не курильня!», и судорожно сжимающая в кулаке нательный крестик.
Девочка, растерянно оглядывающаяся в поисках урны, куда можно выкинуть трамвайный билетик; мальчик, берущий билетик из ее пальцев и съедающий его.
Утка, вяло перебирающая лапами среди прочего мусора, прибившегося к берегу канала.
Запах духов "Красная Москва" на лестничной площадке по пятницам, когда к сумасшедшей старухе из шестой квартиры приходит сын.
Характерный вкус пистолетного дула.