Москва, март, зима

Мне пришло извещение о посылке из Германии. Большой, мол, пакет, не помещается в почтовый ящик, придите, заберите. "Что бы там могло быть?" - озадачено говорю я. Юра: "Извинения?.."
Дема рассказывает, что в Доме отдыха писателей в Переделкино на двери туалета (изнутри) красуется аккуратно отпечатанная на пишущей машинке надпись: «Бумаги в унитаз не бросать!» Еще приписать бы к ней (карандашом): "Рукописи не тонут!" И еще пониже, шариковой ручкой: "А только засоряют унитаз!!!"
N. второй раз в жизни был на похоронах – умер отец его близкого друга, нашего общего знакомого. Я: "Ты его видел? Как он?" N., настороженно: "Кто?"
В витрине магазина «Сюрприз» («Секрет»? «Розыгрыш»? Кажется, все-таки «Розыгрыш») об:ект под названием «Какаха с мухами мягкая и липкая». В детстве маленькая куртка называлась «куртка», а большая – «курта», как сейчас помню (ничего, конечно, не помню; мама рассказывала.)
В «Об:екте любви» (настоящее кино-говно; какаха с мухами мягкая и липкая) человек покупает себе резиновую куклу за 10,000 долларов. Интересно, что она выглядит там очень «куклой» - паклевые волосы, какие-то швы, плохая фактура кожи; все это, ясное дело, для того, чтобы подчеркнуть в фильме ее «кукольность». Между тем в реальности такого рода об:екты (дорогие) покрыты силкстоном и имеют волосы, «идентичные натуральным», и вообще. Забавный и редкий трюк, когда техническое достижение в вымышленном сюжете представляется хуже, чем оно есть на самом деле (ср. научная фантастика; ну, понятно.)
Кмака: "Нет в мире ничего более оптимистичного, чем женский организм! Каждый месяц снаряжать экспедицию туда, откуда еще никто не возвращался..."
Ларик приезжает мрачный и рассказывает, что его вез таксист, всю дорогу излагавший в больших подробностях основы здорового образа жизни. "Теперь," - говорит Ларик, - "Меня мучают тяжелые, но правильные мысли". "Например?" - осторожно интересуется кто-то. "Например," - мрачно говорит Ларик, - "такая мысль: "Что ж я такой алкоголик-то? Брошу-ка я курить!""
Пирсон отказалась покупать себе оранжевое белье. Не люблю, - говорит, - смешивать секс и политику.
Я: совести у тебя нет!
Юра: да откуда тебе знать про совесть?
Я: Как - откуда? У меня ее дофига!
Юра: Да уж наверное до фига! У каждого будет дофига, если ее всю жизнь копить и ни разу не использовать!
Позвонил Сережа, говорит: "Не могу не поделиться! Только что видел у Ирбита яйцо. На нем написано потрясающее стихотворение:
"У яица
Нет конца.
Вкус омлета,
Шанс птенца"."

Я молчу, одновременно потрясенная поэтической силой произведения и тем, какими все-таки нетривиальными бывают татуировки у творческих людей. Сережа: "Это его подруга ездила в русскую глубинку! В какой-то малый город, где процветает яичная промышленность!Привезла деревяное яицо со стишком! Это у них там простой руский сувенир!"

Простой.
Стать в метро с табличкой «НА КОРМ ДЛЯ МЕНЯ». Нет, действительно. Не все же мыкать нищету.
Наблюдая в женском коммьюнити бесконечный поток вопросов об эпиляции зоны бикини, я прихожу в некоторый ужас от уровня сытости цивилизации. "А с другой стороны," - подсказывает мне чеховский бес, - "нечестно носить бороду, когда из неё можно сделать подушку для бедного!"
Вспомнила, как в лондонском супермаркете покупала фрукты. +4. Что ж, - говорю, - так холодно-то? Да разве это холодно? - с улыбкой говорит милый восточный человек на кассе. Ну, - говорю я, - после Израиля всюду холодно. "А вы из Израиля?" Да, - говорю. Еще какое-то время мы мило болтаем. "А вы," - спрашиваю, - откуда? "I'm Palestinian," - улыбаясь, отвечает мне милый восточный человек.
Вежливость берет верх, я улыбаюсь и говорю: «Neighbours».

А надо было сделать каменное лицо и сказать четко и ясно: “There. Is. No. Such. Nation!!!”
Нашла способ попасть в будущее. Для этого нужно просто проспать настоящее.
Агата, про очень нелюбимую покойную родственницу с тяжелым характером: «Теперь, когда она в аду... Впрочем, если они там, в аду, в своем уме, они, конечно, такой ужас в дом не пустят... А если она не в аду – где же ей быть?.. О! Я знаю! Она все-таки в аду! Она там работает!!»
Заговорили о том, какого цвета конь блед. Юра говорит – белого. Нет, говорю, подожди, там, кажется, был белый, а блед – это другое. Это какое же? – интересуется Юра. Ну, - говорю, - такое... он такой... такой молочно-прозрачный... Такого совершенно, знаешь, особого цвета... Юра: «Бледского?»
N.: “Я тут заполняю анкету для приема на работу. В ней есть графа: как вы любите проводить свой досуг? Я не знаю, что писать.” Юра: «Ну а как ты на самом деле проводишь свой досуг?» N.: «Ем кислую и пялюсь в интернет...» Юра: «Ну и напиши – «За принятием снадобий и чтением источников.»»
Рисовать смайлик – три точки и скобка; означать он должен: «Shakyamuni iz Watching You! Benevolently.»
Агата полагает, что все проблемы ее жизни так или иначе связаны с темой контроля. Накануне Нового года Агата обсуждает эту тему со своим терапевтом; долго обсуждает. Приходят они к договоренности: Агата попытается ослаблять контроль для начала в самых простых, самых мелких ситуациях, не требующих, на самом деле, ее вмешательства. Это, по общему мнению (Агаты и ее терапевта), будет маленьким, но правильным шагом на пути к решению глобальной проблемы. Довольная Агата собирается уходить и вспоминает, что у нее в сумке лежат всякие смешные резиновые зверюшки, купленные в качестве новогодних подарков для знакомых. Вытащив из сумки пять-шесть зверюшек, Агата предлагает терапевту выбрать какую-нибудь на его вкус. Терапевт с удовольствием начинает выбирать зверюшку. Агата, радостно: "По-моему, они все очень славные! Берите любую!" Через секунду: «Например, слона!»
На следующей сессии Агата и ее терапевт решают, что Агата будет подмечать непредвиденные ситуации в своей жизни, чтобы убедиться, что даже в тех случаях, когда обстоятельства совершенно ей неподконтрольны, она способна со всем справиться. Через неделю довольная Агата сообщает терапевту, что - вот, да, в ее жизни за последнюю неделю, конечно, возникали всякие непредвиденные ситуации, и она справлялась с ними просто прекрасно. «Так-так!» - говорит терапевт, - «И засчет чего Вам это удавалось?» «А засчет того,» - металлическим голосом говорит Агата, - «Что все остальные ситуации моей жизни я... держу... под... железным... контролем!!!»
В некотором количестве средневековых (14-15 вв.) художественных произведений крылья ангелам изображали не белыми, а радужными. Сейчас это, конечно, однозначно воспринимается с первого взгляда как гей-символика. Впечатление сильное.
Групповой портрет гильдии Святого Георгия работы «мастера гильдии Святого Георгия». На переднем плане – Георгий, борющий дракона, по бокам – вся гильдия с молитвенно сложенными руками, на заднем плане – жена художника выпасает барашка. Сделать такой же портрет с московской городской думой. На заднем плане Лужков выпасает Церетели.
Плюшевая голова лося, выполненная с большим натурализмом и, как положено, прикрепленная к доске; лондонский блошиный рынок. Неподалеку паб, где в большом телевизоре все время показывают просто огонь в камине. Бу-ра-ти-но, Бу-ра-ти-но.
Сдавая очередной галлон крови, Агата рассказывает медсестре про кмакино: "Врачи - такие существа... Люди для них - биологический материал..." Нет, - говорит медсестра, - если бы все было так, они бы людей не лечили, а наблюдали, как оно там все развивается...
После медсестры Агата отправляется к кардиологу. О, - говорит кардиолог, - пришли ваши предыдущие анализы. Дела наши плохи. То-то и то-то. Так, - говорит Агата, слегка напрягаясь, - а как мы это лечить-то будем? "Вы знаете," - задумчиво говорит кардиолог, - а давайте для начала понаблюдаем процесс в развитии..."
Я знал, я знал.
Пишу у себя в ЖЖ про то, что когда умирал монах, об этом было положено сообщить во все монастыри ордена. Рассылать письма считалось расточительством; поэтому монастыри обьезжал монах, имевший при себе свиток бумагки. Вверху свитка располагалось сообщение о смерти брата. А пониже каждый. с кем беседовал гонец, приписывал что-нибудь от себя: "Каждая обитель выражала соболезнования, письменно подкрепив их каким-нибудь благочестивым высказыванием или стеротипной формулировкой, иногда хвалебнными стихами в адрес покойного. Иногда предавались личным размышлениям." Свиток с соболезнованиями мог достигать 20 метров в длину и назывался "свитком мертвых", - пишу я.
Дима Рубинштейн: "И первый соболезнующий, традиционно, писал: "Prima nah!"..."
В той же книге о быте монахов: "Два лекарства от болей в животе: распахнуть свои об:ятия для юной и прекрасной красотки и положить на живот теплую тяжелую сорочку". Первое, видимо, при психосоматических резях рекомендуется.
Короткие эссе Рериха в журнале "Века" за 60-какой-то год: "В минуты благодушия Боткин брал меня за руку и сладко говорил: "По всем вероятиям, вы меня хоронить будете, а может быть, еще я вас похороню". Писано в 1939-м. Боткин, понятно, - Михаил, брат того, который. "Просудится на наших похоронах", да. В письмах, пересказывая эту историю, Рерих добавляет: "Когда меня избирали академиком в Академии Художеств, он произнес зажигательную речь против, о чём мои друзья немедленно мне телефонировали." Культурная жизнь, как всегда. Рерих, понятно, пережил Боткина на тридцать лет.
Там же два эссе подряд: "Радости" и "Еще радости". Между первым и вторым прошло два года. Как страшно жить.
У меня в ЖЖ произошла сложная литературоведческая дискуссия о стихотворении "Анна-Ванна, наш отряд хочет видеть поросят". В частности, речь шла о дискурсе, фигуре автора и действии бессознательного в процессе творчества. В ходе дискуссии Сережа Кузнецов высказал мысль о том, что речь в стихотворении идет "об экспроприаторах".
В результате у меня родилась своя версия, вдохновленная Сережиной идеей.

Это стихотворение - о раскулачивании. Написанное в 1939 году, оно отражает в намеренно "примитивизированной", завуалированной форме переживания автора по поводу одного из самых тяжелых периодов в истории России.

Отряд юных пионеров всем кагалом приходит на ферму к зажиточному кулаку Ивану и обращается к его дочери Анне с просьбой показать поросят. Анна, уже не раз видавшая, как подобные отряды пионеров и комсомольцев грабили ее соседей, не поддается на их клятвы: "Мы их не обидим, поглядим и выйдем!" и всячески старается дать понять, что поросята не заслуживают внимания социалистического государства: они грязные ("Поросят купать пора"), недокормленные ("Поросят кормить пора") и в целом малохольные ("Поросятам спать пора") заморыши.

Пионеры же, не будь дураки, пытаются, в свою очередь, определить ценность кулацкого добра - как в качестве вкусной, и, главное, здоровой пищи ("Рыльца - пятачками? // Хвостики - крючками?"), так и в качестве втросырья ("Много ли щетинки?")

Единственной надеждой кулацкой дочери Анны оказывается наступление "детского времени", когда юные раскулачиватели волей-неволей должны будут отправиться спать. Именно на это она намекает - сперва осторожно, но с хорошей порцией сарказма, который пионеры явно не понимают ("Поросятам спать пора!"), а потом - более веско: "Мы уже фонарь зажгли, поросята спать легли!"

Сегодня, по прошествии стольких лет, нам трудно судить, чем закончилась эта трагическая история. Скорее всего (судя по настырности пионеров), Анне и ее отцу Ивану не удалось сохранить своих честным трудом выращенных поросяточек. На следующий день, едва взошло солнце, отряд вернулся снова, и вряд ли "кулакам" удалось еще раз отделаться отговорками. Пережила ли Анна Ивановна голодомор? (судя по украинизированной фамилии автора, дело происходило в тех местах, население которых перенесло немыслимые лишения после неправедного "раскулачивания" семейных хозяйств). Какой нарком чистил зубы щеткой, сделанной из щетины бедного украинского поросенка? И, наконец, не вырос ли один из юных пионеров-борцов в видного советского поэта, написавшего спустя много лет непростое, но оттого еще более страшное стихотворение о детском поступке, которого он стыдился до конца своих дней?
Наиля рассказывает про дресированных пингвинчиков в цирке на льду и про то, что, если приглядеться, становилось ясно: все трюки делает один пингвинчик, остальные создают массовку и стараются сбить с толку зрителя. При такой наблюдательности Наиля должна быть грозой наперсточников.
В Питерском музее игрушки жестяные машинки и прочие штуки, совр. Африка, сделаны из консервных и пивных банок. Цена машинки зависит "от длины корпуса". Простыми словами - от количества дорогого европейского пива, которое мастеры пришклось выпить в процессе.
"Авиатор" - это уже второй фильм с Ди Каприо, где он играет Врага Номер Один компании "Пан-Ам". Первым был "Catch Me If You Can". Хочется сказать: "Проплачено".
Говорили о смерти Брежнева (не я начала; мы когда-нибудь перестанем говорить о смерти Брежнева?). Что в школах делали где как и т.п. Саша рассказала, что у подруги в школе был пол из белых и черных клеточек, шахматкой. Так вот, завуч велела в этот день всей школе ходить только по черным клеточкам.
Андреевский ("Повс. жизнь Москвы в 30-е - 40-е годы") пишет о здании, в котором теперь РГГУ: "Один такой заводик <пищевых концантратов> работал и в наше время напротив Высшей партшколы при ЦК КПСС. Проходить мимо него голодным было мучительно, потому что от него постоянно пахло борщом с хорошим куском мяса и большой костью. Бродячая собака, квартировавшая на бульваре возле партшколы, заработала себе на этом деле язву и умерла в страшных муках". Я предлагаю поставить памятник. Сережа: "Да, да, памятник! Сделаем вечеринку: при открытии наготовим борща с хорошим куском мяса и большой костью - и никому не дадим! Пусть подохнут, сссаабаки!!"
Из той же книги: "И вот находились прохвосты, которые, встав в транспорте около какпой-нибудь девушки или дамы, начинали своей коленкой раздвигать ей ноги. Преодолев незначительное сопротивление, они, нисколько не стесняясь, хоть и медленно, втискивали между ног бедной пассажирки вторую коленку. Особенно наглые пытались своими коленями раздвинуть ноги девушки еще шире. Не желая поднимать шума, бедные девушки терпели такое надругательство." Неслучайное слово из этой цитаты: "незначительное".
Саша Плющев рассказывает о появлении нового типа рекламной продукции - домашних тапочек с логотипом и слоганом. Подумала, что интересно, в каком направлении повернуты логотип и слоган. Потому что "надписью к себе" и "надписью от себя" - это, конечно, два разных рекламных продукта, с разным воздействием и разной целевой аудиторией.
В частной переписе на литературные темы собеседник случайной опечаткой породил гениальный термин "авторы авторов". Мне кажется, под это можно взять грант.
Портал медновости сообщает нам, что мужчина сможет удачно сымитировать оргазм только в презервативе, с выключенным светом и неопытной партнершей. Надо рассказать об этом Воденникову.
Коктейль "Бывшее небывшим": водка с рассолом, 1:1.
С годами все больше становишься похожей на ту немолодую женщину, которой являешься.

Раньше Дальше