ЛГ: Дорогой Борис, в силу своей профессии вы часто видите то, чего не видят остальные. Что вы видите применительно к людям в Украине сейчас?
БХ: Я вижу гораздо больше сплоченности большинства людей. Я бы сказал, что Владимир Владимирович Путин большой специалист по интеграции населения Украины и формированию здесь гражданского общества. Те удары, которые он нам наносит, это одновременно удары по сплочению граждан Украины и гвоздики в гроб российского режима, - на что я, конечно, надеюсь. Наши армейские потери в разы меньше, чем потери в живой силе и технике российской армии. Возможно, это связано с тем, что на нас бросили вообще не обученных молодых ребят, которые, попав в плен, просят, чтобы мама забрала их отсюда. И все они говорят, что им сказали, будто их посылают на учения. Суворов говорил «тяжело в учении, легко в бою», - так вот им явно не легко; что чему-то, я думаю, они научатся. Доходит до анекдотических вещей: к трактору привязывают российский БТР и везут к себе домой. Один молодой человек просто угнал бронированную машину и проехал вдоль улицы с украинским флагом, выкрикивая «Слава Украине» и некоторые известные слова в адрес вождя Российской империи. Это показывает некоторый уровень того, о чем я говорю.
ЛГ: Что психологически происходит с людьми на повседневном уровне?
БХ: Я думаю, что здесь нельзя обобщать. Многие напуганы, многие уехали: насколько я понимаю, более двух миллионов украинцев покинули пределы страны. Но надо честно сказать, что большинство покинувших страну – это все-таки женщины с детьми. Большинство моих клиентов женщины, многие из них мамы и многие из них уехали. Я их понимаю, они спасают детей. Материнство, особенно первый год, делает их нечувствительными к политике, и на мой взгляд, они абсолютно правы. Еще один пример уехавших – это очень богатые люди, которым все безразлично, судя по всему. С другой стороны, люди толпами записываются в территориальную оборону. С третьей стороны, огромное количество людей занимается волонтерской работой, в том числе и вывозом тех, кто хочет уехать из Украины. И есть, конечно, нейтрально настроенная часть одесситов. Это люди, которые в силу своего возраста, здоровья, материального статуса или нечеткой политической ориентации не могут примкнуть ни к одной из перечисленных групп. Но надо помнить, что в Одессе так называемая «вата» была очень активна в 2014 году. У нас были даже пророссийские демонстрации. Ничего подобного сейчас нет. И когда российские каналы показывают подобные демонстрации в Одессе, они используют кадры того, что происходило восемь лет назад. Обычно техника монтажа и фальсификации на довольно высоком уровне, но в последнее время они дают материалы, где видно, как фальсификация сработана.
ЛГ: Как сейчас поддерживать друг друга и как друг другу психологически помогать?
БХ: Во-первых, там, где уровень тревоги по-настоящему высок, я все-таки рекомендую принимать успокаивающие средства. Если тревога вас дезорганизует, вы можете обратиться к медикаментам. Второе: важно отставить в сторону все повседневные домашние проблемы, - вопросы о том, кто будет мыть посуду по четвергам, а кто по пятницам, что является иногда очень серьезным в семейной жизни, сейчас нужно забыть. Когда-то жене моего друга пришло в голову расчертить график и написать по дням, кто что будет делать в смысле домашних задач. Она предложила мужу заполнить этот график. Он вписал во все клеточки ее имя и вернул ей записку. Вот все такие штуки сейчас хорошо бы было прекратить. Третье: если речь идет о семье, здесь самое время оживить свои чувства. Когда говорили, что после начала ковида должна повыситься рождаемость, хорошо бы рождаемость повысилась и после этой войны. Четвертое: есть техники, помогающие привести себя в порядок. Но всему этому нужно учиться, консультируясь с психологами. К счастью, практикующих психологов сейчас очень много. Если раньше это было в большом дефиците, то сейчас - достаточно. Не все они высоко квалифицированы, но простые техники они их знают.
ЛГ: Что бы вы сказали сейчас людям, которые пытаются наладить свои повседневные рутины? Очень многие находятся в ситуации, когда хочется бесконечно скролить ленту новостей, или бесконечно читать социальные сели, или бесконечно говорить с друзьями, но многие из нас не могут бросить ни свои семейные, ни свои рабочие обязанности. Как пытаться жить повседневной жизнью?
БХ: Я стараюсь убедить моих клиентов, что не нужно проверять новости и ленту ежеминутно. Кто еще что еще сказал, сколько солдат погибло… Достаточно два раз в день смотреть новости. Я всегда рекомендую еще одну вещь: следить только за проверенными источниками. Мы все догадываемся, что при таком количестве источников одна и та же новость появляется сто раз в несколько формулировках, одни и те же фотографии гуляют по сети. Речь не идет о сознательных фейках, но нежелание источника хорошо поискать и найти оригинальное фото может обернуться неправильной подачей информации. Лучше смотреть BBC, где информация идет с некоторым опозданием, но зато это будет проверенная новость. Лично я рассматриваю потребность постоянно следить за новостями в нынешней ситуации как зависимость сродни наркотической или алкогольной: здесь тоже существует запальная доза, иногда достаточно посмотреть новости или почитать соцсети полчаса - и остановиться уже невозможно. Сегодня такое поведение понятно, но стоит попробовать ему сопротивляться. Особенно тяжело тем, кто не вовлечен в какую-то конкретную обязательную деятельность, - например, тем, кто в силу нынешних обстоятельств остался без работы. К этим людям отношусь и я: мы приостановили занятия в Киевском Институте Современной Психологии и Психотерапии. И я не знаю, когда и при каких обстоятельствах мы их возобновим.
ЛГ: Как занять себя в такой ситуации?
БХ: Мне легче многих, потому что у меня есть другая сторона жизни – это стихи, - и я больше времени уделяю ей сейчас. Но мне кажется, что люди, которые все время читают новости, могли бы вспомнить, когда они последний раз читали книгу или смотрели хорошее кино. К этим возможностям можно отнестись как к подарку: сейчас есть свободное время для того, чего мы не делали так долго. Может быть, сейчас время пообщаться с ребенком, с которым мы не виделись буквально месяцами: отводили его в садик, забирали уже уставшими. Но сейчас садика нет, ребенок все время с нами, и можно научиться общаться с ним, войти с ним в контакт. И так далее, и так далее. Делать то, чего мы не делали, но чего нам очень хотелось.
ЛГ: Что сейчас происходит в Украине с людьми, у которых есть особые психиатрические потребности, психиатрические заболевания? В каком они находятся состоянии и положении?
БХ: Для того, чтобы об этом рассуждать, нужна большая статистика. Моя статистика не велика, но меня поражает, как находящиеся в неустойчивой психотической ремиссии пациенты сейчас собираются и ведут себя адекватнее, чем обычно. Я не знаю, насколько это массовое явление. Когда-нибудь мы эту статистику подведем. Когда-нибудь будут написаны статьи и диссертации о патоморфозе, об изменении заболеваний, об изменении переживаний в этом состоянии. О том, как современная политика и военные действия вплетаются в психопатологию. Конечно это интересно, но я бы предпочел, чтобы такой программы не было вообще.
ЛГ: Что бы вы могли сказать сейчас вашим коллегам – психиатрам, терапевтам, психологам?
БХ: Я могу сказать им то же, что говорю самому себе: сохранять спокойствие и выполнять свой профессиональный долг как можно лучше. Помогать тем, кто впал в растерянность, в зависимость, тем, кто обращается к ним. И надо сказать, что многие из моих коллег начали волонтерить: они пишут в ленте, что к ним можно обратиться бесплатно и консультируют тех, кому это необходимо, - так, например, делают мои ученики. Если вдруг к ним никто не обращается, всегда есть возможность поучиться и повысить квалификацию. Но выбирать, чему учиться, нужно очень осторожно. Существует масса так называемых парапсихологических практик, марафонов по исправлению кармы, тарологической психологии и так далее. И тут, конечно, нужно следить за тем, какие знания ты решаешь приобретать. Я лично видел сертификат «управление финансовыми потоками методами арт-терапии». Не думаю, что речь идет о мощных потоках, - скорее о тонких струйках.
ЛГ: Что делать, когда твои близкие, особенно старшее поколение, в России смотрят российское телевидение и в ответ на любые отправленные материалы, репортажи из Украины, попытки убеждения, говорят «я видел российский телевизор и все не так»?
БХ: Люди еще не привыкли к тому, насколько сильно новости могут искажать реальность. Что реальность может буквально искусственно создаваться. Я вспоминаю замечательный ролик, который назывался «Брежнев и русская поэзия», где Брежнев с трибуны якобы цитирует Мандельштама, читает Пастернака «Гул затих, я вышел на подмостки», и причем звучит действительно голос Брежнева и текст совпадает с движением губ, а потом зал встает и вместо Интернационала поет «Милая моя, солнышко лесное». Это очень весело и очень реалистично, хотя и абсурдно. Но то, что новости могут быть сделаны так же, люди пока не понимают. К счастью, это болезнь в основном пожилых людей.
ЛГ: Но эти пожилые могут быть твоей мамой и твоими родными. И это очень больно. Есть хоть какой-то шанс их разубедить, убедить, объяснить? Или этот поезд ушел?
БХ: Я сталкиваюсь с этим вопросом очень часто. Допустим, женщина живет в Украине, родители ее на оккупированной территории, и эти родители ликуют сейчас: наконец-то мы будет вместе, наконец-то мы будем жить в одной стране, будем ездить друг к другу в гости. Они видят в происходящем свой интерес. Кроме того, они уверены, конечно, что Украина – это террористическое государство, потому что так им рассказал российский телевизор. Их невозможно переубедить. Я обычно говорю своим клиентам: отнеситесь к этому как к бредовому состоянию. Бред – это такая система взглядов, которую нельзя откорректировать ни практикой, ни логикой, нужно просто избегать этой темы. Можно выбирать другие темы: «Что ты сегодня ел на обед, что ты смотрел, как ты себя чувствуешь, мама, как твое сердце?» То есть переводить разговор на бытовые темы, не пытаться вразумить этих людей. Существует понятие «индуцированный бред», бред, который обычно возникает, когда здоровый человек находится рядом с авторитетным для него больным. Таким больным может в нашем случае оказаться человек из телевизора. Телевизор – это мощнейшая индуцирующая сила. Вспомним Чумака, который посадил с банками с водой перед телеэкранами миллионы граждан Союза, или Кашпировского, который через телеэкран гипнотизировал людей. Это была какая-то вселенская проба человечества на внушаемость, и она показала высокую эффективность. Я думаю о том, каким фантастическим оказывается уровень российской пропаганды (у нас в Украине пропаганда наверняка тоже работает, но я не так сильно это замечаю). Я вижу фантастический уровень работы с аудиторией, фантастический уровень монтажа. И кроме того, я вижу потрясающее применение техники НЛП в ток-шоу, которое достигает высочайшего уровня злого профессионализма. Люди действительно говорят: «Ты можешь рассказывать мне ужасы, которые ты видел в Украине своими глазами, но я видел по телевизору, что это совершенно не так». Сквозь это нельзя пробиться. Российский зомбоящик должен быть просто выключен.