Москва, TA, NY-
Агата за ужином с приятелями внезапно произнесла речь о несовершенстве эволюции человека. Основным мотивом этой речи было сравнение человека и паразитов. Все заинтересовались, предположив в пламенной речи Агаты политический подтекст, но вынуждены были разочароваться: под «гнидами», «мандавошками» и «бычьими цепнями» явно подразумевались бычьи цепни, мандавошки и гниды.
Особенно досталось вшам.
- В детстве, - сказала Агата, - я завела себе вшей. Их никто не мог вывести ничем. Никаким поганым дустом. В какой-то момент, - сказала Агата, отложив вилку и дрогнув голосом, - мне намазали голову масляной херней против вшей. Так вот, эту херню с меня потом смывали восемь раз. Из них пять – стиральным порошком. Я упала в обморок, - сказала Агата. – Вши выжили.
Присутствующих обуял холодный ужас вымирания под давлением паразитов. Наконец, заговорил литератор N.
- Детка, - сказал он, - но ведь и ты выжила.
Агата задумалась.
- Нет, - сказала она буднично. – Это подчеркивать не стоит. Это как-то снижает весь сюжет.
- Мальчик за соседним столиком говорит в мобильник: "Я чувствую, что мы ведем очень интересную беседу. Жалко только, что я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь".
From: Б.
Re: "Ваши молитвы"
- Тапок - лучший веник.
- Дорогой N. перевел сотрудницу в отдел спецпроектов, когда узнал, что она может погладить костюм.
Я знаю много таких историй.
Дорогой M сделал бухгалтера финдректором, узнав, что она на свой день рожденья приносит в офис одну коробку зефира, - и хватает на все четыре этажа.
Дорогой F сделал жену секретаршей, узнав, что ее сестра уже три вечера пытается ему дозвониться по поводу своего ремонта, а его все нет дома и нет дома.
Дорогой Y сделал кошку женой, узнав, что когда она смотрит на него так, как будто видит его насквозь, она на самом деле просто думает о еде.
Дорогой H сделал сразу нескольких женщин за то, что они умели готовить чахохбили (он очень это ценил).
Я даже знаю историю про то, как дорогой T сделал корректора главным редактором издания за способность говорить авторам: «Чего это вы тут разлеглись на бумагах?»
- Мне кажется, что постоянные мучительные попытки буквально всем миром пристроить Ксению Собчак хоть к какому-нибудь делу, - это Национальный Проект. Видимо, народ нутром чует: уж если наша страна такое сдюжит, то уж она и не такое сдюжит. Она уж какое угодно тогда сдюжит, наша могучая страна. У нас не то что зайцы, - у нас морские свинки научатся спички зажигать.
- К. попросил телефон знакомого психотерапевта.
- А с твоим, - говорю, - что стряслось?
- Мне надо от него уходить, - говорит К. – У нас нарушено доверие.
- Как, - говорю, - вам это удалось?
- Ну, - говорит К., - я ему признался, что думаю о морских свинках.
К. очень любит морских свинок и часто о них думает, особенно - чтобы не думать о грустном.
- Я признался ему, - сказал К., - что когда он задает мне сложный, тяжелый вопрос, то вот это сосредоточенное выражение, возникающее у меня на лице, вот эта напряженная задумчивость, - это я просто представляю себе, как свинки построились парами и танцуют.
- Послушай, - говорю, - вряд ли это могло подорвать его доверие к тебе…
- Нет, - говорит К. нетерепеливо, - конечно, нет. Но мое доверие к нему подорвано. Я, понимаешь, не могу перестать думать, что я как бы подал ему идею. И вот я сижу, что-нибудь такое ему рассказываю, а он сидит, слушает меня, и такое у него знаешь, лицо сосредоточенное, напряженное такое…
- Я раскрыла страшную жыдомасонскую тайну.
Когда запускаешь в Windows поиск по файлам и папкам, там появляется собака, листающая книжку.
Приглядитесь.
Она листает ее справа налево.
- Иногда смотришь на человека или на деятельность его, и волей-неволей думаешь о Господе. В частности, думаешь: «Господи! Ведь зачем-то же ты этого человека кормишь! Ну, открой же ты мне, зачем!» Но Господь, конечно, не торопится с ответом, приходится суетиться самому. Я, например, полагаю, что все дело в селезенке. Вот примется все человечество вымирать из-за какой-нибудь генетически предопределенной селезеночной недостаточности, - и тут выяснится, что здоровый ген-то сохранился! И что Господь, как всегда, явил нам вечный разум и милосердие, а не стадо мудаков, за которых мы эти разум и милосердие ошибочно принимали.
- Говорили о том, что такое «честный человек», но, конечно, до жестких формулировок не договорились. Лично для меня осознание того, что такое «честный человек», было интуитивным и внезапным. Нам было лет по восемнадцать или двадцать, и нас пригласили на свадьбу одной хорошо знакомой девочки и ее внезапного жениха. Мы нарядились и пошли. Посадили нас за столик тесной дружеской компанией из, наверное, десяти человек. Первые минут пятнадцать мы, как воспитанные дети, тянули светскую беседу о том, какая удачная погода для бракосочетания, и как хорошо выбран зал, и все такое. И тут мой спутник наподдал. Потом еще чуть-чуть наподдал. А потом спросил:
- Ладно, ребята, давайте нормально поговорим про что-нибудь хорошее. Ну-ка, поднимите руки: кто не спал с невестой?
Все замолчали. А потом начали прятать руки под стол. И спрятали. И остались с поднятыми руками только брат жениха и сестра невесты.
Мы с сестрой невесты внимательно посмотрели друг другу в глаза.
Конечно, они оба врали.
Просто они были честными людьми.
- Я не то чтобы плохо отношусь к женщинам. Я просто полагаю, что если бы они вынашивали ребенка, скажем, за четыре месяца и делали бы это, скажем, три раза в год, то можно было бы обойтись меньшим их количеством.
- Первый мальчик небесной красоты: "У нас с Джоном были очень удачные мальчишники перед свадьбой. У него был стриптизер, и у меня был стриптизер..."
Второй мальчик небесной красоты: "Вы могли сэкономить на одном стриптизере."
- Юля Идлис говорит: «Я вчера пыталась задавить человека и почти его задавила, но побоялась, что у меня отнимут права за въезд в закрытый переулок».
«Я б убил тебя давно, да денег нету», - кратко формулировал при жизни другой поэт.
- N. занят проектированием некоторой серии литературных мероприятий под кодовым названием «Завтрак с писателем». Говорит: ну, кофе и булочки. Все приходят, берут себе кофе и булочки, типа завтрак. Садятся за круглый стол, едят, ну и беседуют с писателем. А перед писателем, знаете, стоит точно такой же завтрак. Ну и он ест и беседует с читателями…
Сразу захотелось предложить упростить все это дело. Зачем им беседовать? Не надо беседовать. Надо так: все приходят, берут себе кофе и булочки, типа завтрак. Садятся за круглый стол, едят и смотрят на писателя. А перед писателем стоит точно такой же завтрак, только к нему - икра. И он тоже ест и смотрит на читателей. Молча. Они кусают, жуют, прихлебывают, - и он тоже кусает, жует и прихлебывает, - только он при этом еще намазывает, намазывает… И вот тут создастся такое, знаете, мистическое напряжение между русским писателем и русским народом...
Раньше Дальше
Еще всякое.